Глава II: Расследование (начало)

Библиотекарь всё больше не нравился Никласу. Начиная с того, как небрежно он ведёт себя с некоторыми книгами и тем, что он совсем не знает меры в общении. Но, ничего не поделаешь, видимо, первое впечатление было обманчиво, и этот библиотекарь такой же, как и многие, нелюдимый затворник. Сделав небольшой, но хорошо видимый вздох Штирманн развернулся в сторону полок, указанных Гайцхальсом. Пока взгляд мужчины бегло осматривал полки, в поисках чего-то необычного, мысли пытались переварить то немногое, что он понял.

«Библиотекарь не жалует посетителей, это ясно.  Правда ведёт себя он подозрительно. Книгу кинул как не нужную, хотя, всего пару секунд тому, держал её в руках. А о ковре предупредил, неужели он настолько дорог»

Никлас отвернулся от полок и взглянул на ковёр.  Нет, тут он оказался не прав, ковёр действительно был очень дорогой.  Вполне возможно, что его привезли из Аравии, и потому библиотекарь так дорожил им.

Побродив между полок, ещё несколько минут Никлас так и не смог найти что-то стоящее. Сказывалось его не самое лучшее знание литературы. Но кое-что интересное он заметил. Причудливая фигура состояла из вырезанных геометрических фигур, которые переплетались и создавали поистине занимательную конструкцию.  Вздох восхищения, который Никлас даже не заметил, вырвался из его груди, после чего он произнёс:

– Интересно, что за мастер сделал подобное.

Ковер, лежащий на полу в центре комнаты, обладал яркими и замысловатыми узорами - намного красочнее и интереснее чем унылые стены, окружившие Никлас, равно как и некоторые второсортные произведения, такие как - Великие перемены с Вайном Кафлиром, в которых автор озвучил свое скромное мнение о делах печально известного императора во время эры Чумы - Бориса Скупого. Были произведения, которые до этого герою не доводилось видеть - работа неизвестного автора – «Страшное предположение», а также «Странные Цветы» под авторством Манфреда фон Диля.

Необычный предмет, по всей видимости, был каким-то изысканным украшением, поставленным тут для радости глаз. Отто насторожился, когда Никлас обратил внимание на ковер, глаза его сразу же напряженно засверкали, лицо стало каменным. Примерно в эту же секунду он едва пошевелил руками под столом, будто что-то там пытался спрятать, а затем, с невозмутимым видом, положил книгу на стол и сел на кресло возле окна.

- Это осталось от прошлых владельцев, - ответил Библиотекарь, затем с настойчивостью добавил, - Вам лучше не трогать этот предмет.

Нельзя судить человека за то, что сразу после сражения, уставший и напряженный, он будет не столь внимательным, но Бальтазара это не останавливало. Начав свое путешествие по дому Ашаффенберга он неоднократно винил себя, что не был столь внимателен как обычно, что не отметил расположения дымоходов, вообще, много вещей могло помочь ему не тратить время попусту в поисках кузницы. Но, отчасти это было извечным лишним нагнетанием Бальтазара, он всегда был достаточно строг к себе и своим действиям, иначе, он уже давно был бы мертв.
Начало оказалось достаточно простым (как и все дело в целом): вход в кузницу был не заперт, хотя с учетом занятости лорда и то, при каких обстоятельствах хозяин ее покинул в этом не было ничего удивительного. Пройдя внутрь Ланкдорф увидел, что ничего толком и не видит, кузница была закрытой, горн холоден как зимняя ночь, а настенные лампы покоились во тьме, впрочем, он всегда носил с собой огниво, поэтому темнота не стала серьезной преградой, а вот теснота помещения изрядно мешала. Стоя в кузницу Бальтазар не спешил приступать к осмотру, первые минуты он уделил своим воспоминаниям, а конкретно единственному светлому пятну за многие годы жизни - его лучшему другу Марку, который так же является кузнецом. Марк чуть не был убит заклятым врагом Ланкдорфа Хайнсфрайтом, но был спасен Бальтазаром, после чего они стали хорошими друзьями и, конечно же, сейчас небольшие знания кузнечного дела могли хоть как-то помочь. Хотя данная кузница весомо отличалась от рабочего места Марка, Бальтазар не растерялся, принявшись тщательно осматривать помещение.
Чем больше проходило времени, тем безнадежней казалась это затея для мужчины. С глупым видом смотря на наковальню, он думал: "может ли под ней скрываться тайник? А если я рискну это проверить, сколько шансов, что она свалится и мне придется лежать в лазарете перед Идой и Соней в бреду, подобно здешнему кузнецу?" Содрогнувшись от своих мыслей, Бальтазар решил не испытывать судьбу, тем более, что это в нем уже заговорило отчаянье, так как в этой кузнице все даже более обычно и естественно, чем было у Марка. "Но, главное я попытался! Хотя сейчас и придется возвращаться ни с чем. Не такие новости я хотел принести Иде". С печальным видом затушив лампу, Бальтазар повесил ее обратно на стену и незаметно скрылся за дверьми.

- О Шаллия, смилуйся над этим несчастным созданием, что с ним случилось? Сестра Соня, что происходит?
Ида была бледной от страха, рукой она прикрывала лицо и непонимающе наблюдала за тем, как сестра Соня пытается удержать корчащегося в муках гнома. Вид его был по-настоящему пугающим: его кожа была белее алебастра, пот промочил всю одежду и постельное белье, пена просачивалась сквозь стиснутые зубы, вместе со звуками басистого рычания, напоминающего рев больного, раненого медведя, взгляд был стеклянным, устремленным в одном бессмысленном направлении.
- Не стойте! Помогите же мне!
Крик сестры Сони привел Иду в чувства, она тут же ухватилась за руку гнома и со всех своих сил старалась удержать ее. К ним подключился доктор Зигер, который проявил для такого хрупкого человека не малую физическую силу когда почти в одиночку удержал гнома, как, по крайней мере, показалось самой Раум. Курганнсон ничего не слышал и не замечал, - явный признак безумия, он пытался вырваться еще в течение нескольких секунд, но затем успокоился и отключился.
- Что произошло? Доктор?
Стефан обернулся на Иду. Его взгляд был несколько возбужденным, совершенно не свойственный такому человеку как он. Он промокнул платком лоб и лицо, перевел дыхание и жестом попросил волшебницу немного подождать. Сестра Соня казалось не менее напуганной, чем сама Ида, она прикрыла глаза и сжала в своих руках маленький деревянный молот, шепотом вознося молитву Зигмару.
- Вы хотите знать, что с этим гномом не так? – наконец произнес доктор Зигер, - Однако я не могу ответить на этот вопрос точно. Возможно, для вас будет достаточно того, что этот пациент сейчас испытывает крайне тяжелую лихорадку, сводящую его с ума. Могу предположить, что его ранило отравленным оружием одно из этих мерзких созданий, чудовищ, которые недавно напали на наше поместье.
- О Боги, - Выкрикнул он, раскинув руками - Когда же мы сможем избавиться от этого зла.
Доктор поправил свой окровавленный передник и прошел мимо Иды, которая проследила за ним. Сестра к этому моменту прекратила молиться. Теперь она печальным взглядом наблюдала за бормочущим какой-то неясный, неразборчивый бред гномом. Слова, которые он произносил ослабшим голосом, теряли свои окончания и напоминали больше хаотичный набор звуков, смешивались с сопением и болезненными, и возможно даже испуганными стонами.
Ида слегка присела на стул, недалеко от Гнома.
«Зигмар, что за отрава могла заставить гнома бояться. Что движет им, что заставляет бежать из лазарета, бросить все и бежать в надежде спастись. Он словно околдован, но это не возможно… что же творится в этих стенах»

Из крохотного кабинета Ашаффенберга Вильгельм Мюллер вышел весьма встревоженным. Он решительно прошагал через галерею, не обращая ни на кого внимания. Человек не был горбатым или всегда сутулым, но он опустил голову вниз и уставился в пол, спина немного выгнулась. Мюллер мог показаться расстроенным, но это скорее был волк в поисках добычи, припустивший голову и взявший след.

Он быстро вышел на улицу из большого дома, никого не приветствуя и ни с кем не заговаривая. Направился человек прямо в кузницу, через сад.

Надо сказать, дышал он тяжело. Возможно, это был порыв ярости или разочарования, злоба или нервозность преступника, которого вот-вот раскусят. Но Мюллера всё это не волновало. Уже к тому моменту, как он вышел на свежий воздух, потом покрылось его лицо и покраснело. Мужчина выглядел одновременно жалко и устрашающе. В его взгляде было что-то неестественное, что-то коварное или, быть может, совершенно безумное.

Дарран был словно вырван из своих мыслей голосом дворфа. Бретонец резко повернулся к Краггилу. Лицо человека было абсолютно спокойным и сосредоточенным. Оно не выражало ни удивления, ни какого-либо страха. Рыцарь пару секунд просто смотрел на дворфа. Он перебирал мысли и пытался понять. что сейчас было. Встряхнув головой, его лицо едва ли изменилось и показывало серьезное и сосредоточенное лицо.
Бретонец восстановив свои мысли, он не решился грузить Краггила своими проблемами и спокойно ответил ему:
-Да ничего особенного. Просто мысли. - тут он сделал паузу, после его продолжил сменив голос на более простодушный - чтож, нам не надо отвлекаться, но мне кажется такими темпами мы только будим отпугивать бедных "шпионов" - на лице Даррана показалась улыбка и он слегка наклонился к дворфу и немного тише продолжил свою мысль - может поболтаем, какбы в незначай? Просто я не думаю, что кто-то суниться в сад где расхаживает рыцарь и дворф, которые в полной амуниции.
Рыцарь улыбнулся еще шире. Он выпрямился и стал ждать ответа своего коллегу.

(напоминание для ГМ, прошу не забывайте про Кая! У него бедного коленки трясутся от ожидания, наверное )

Лорд Ашаффенберг был подобен медведю, который только что очнулся от спячки и проголодался. Его взгляд был наполнен возмущением, борода казалось, распушилась, стала похожа на шерсть.
- Вы еще кто такой? – возмущенно спросил он, - Верн!
- Мой лорд, - слабым голосом ответил Верн, который не весть откуда появился. Мужчина недобро глянул на Кая. Старый помощник управляющего казался совсем бледным, совсем плохим. Создавалось впечатление, что он не спал целый день, что было вполне возможным.
- Я думал, вы поручили работу своим наемникам, - с упреком произнес хозяин дома, - Почему они разгуливают по всему дому, и заглядывают во все комнаты? Немедленно отправьте этого человека на его место!
- Немедленно... – Добавил Ашаффенберг, решительно поднимая палец, лишая возможности Верна оправдаться.
Помощник управляющего вышел, прикрыл дверь в покои лорда, резко развернулся и сурово глянул на бедного оруженосца. Теперь, Верн стоял намного ближе, и стало возможно различить необычные покраснения на его коже и сильно побелевшее, изнеможенное и осунувшееся лицо. Бинты на лице и руках пожелтели, одежда казалось растрепанной.
- Я же сказал, что бы вы со своим господином оставались в саду! Разве нет? Это очень не вежливо, заглядывать в двери без стука, невежественно без спроса и разрешения разгуливать по замку.
Несмотря на возбужденность, которая неожиданно накатила на заместителя управляющего, его голос оставался сдержанным, он явно не стремился оскорбить этого человека, но не скрывал своего недовольства.
- Возможно, - добавил он, - Вы могли бы помочь мне в одном деле.
Затем он задумался, что-то прикинул себе на уме, и отмахнулся.
- Хотя в прочем, это не важно. Просто ступайте обратно к своему господину, и постарайтесь без спроса не разгуливать по всему дому. Мы с вами договорились?

__________________________________________________

Кузница оказалась мрачным местом. Дверца была приоткрыта, в пороге стоял мужчина. Это был Бальтазар. Мюллер оказался прямо на его пути.

__________________________________________________


Гном задумался. Вновь, человеческое поведение вызывало в нем какую-то бурю возмущения и недопонимания. Вокруг в саду ходили люди, но их было совсем не много, и гном не понимал насколько все плохо - насколько это было неправильным для людей, ходить на половину вооружившись в патруле. Он вздрогнул, сплюнул на кусты и обернулся на Даррана, добродушно посмеявшись в ответ.
Прежде, чем он успел что-то ответить, один из охранников пронзительно закричал и этот крик был настолько болезненным, что заставил сердца многих людей сжаться. Злые и отвратительные возгласы на непонятном языке, возможно не являющиеся словами вовсе, раздались из-за стен. Солдаты засуетились, сигнальный колокол забил тревогу.
Все это произошло за считанные секунды. И наконец, кто-то из наемников со стены закричал:
- Зверолюди атакуют!
Краггил прервав беседу, бросился к стенам.
- Идемте, на болтовню нет времени.

Покидая кузницу, Бальтазар едва не столкнулся с человеком - в котором он позже разглядел Мюллера, - который целеустремленно двигался ему навстречу. Резво отойдя в сторону, мужчина ловко удержал равновесие, и тут же снова едва не упал, но на этот раз от вида внезапного гостя: Вильгельм выглядел ужасно, на его лице перемешалось множество эмоции, казалось, в его душе бушует ураган чувств и противоречий. Бальтазару показалось, что он его даже не заметил, но, тем не менее, решил заговорить.
- Проситите, герр Мюллер, неожиданная встреча. - Слабо улыбнувшись он неуверенно спросил. - Что-то произошло? Вы явно не в себе и я пока не понимаю как кузница, в которую Вы так спешите, может в этом помочь?
Вместо ответа последовал гром набата, а затем громкий крик, оповещающий о нападении зверолюдей. В одно мгновение в голове Бальтазара промелькнула тревога, готовность принять бой, воспоминания о подозрениях Иды Раум по поводу этих нападок этих монстров, и, наконец, невозможность услышать ответ Мюллера, который, конечно, его интересовал. Отринув все ненужные мысли, Ланкдорф, не дожидаясь реакции собеседника, тут же побежал к стенам.

Вильгельм Мюллер давно ждал этого часа. Всю свою жизнь он пустил под откос, поставив «чувство справедливости» выше собственной безопасности. Наступило время сделать тоже самое. Снова.

Возможно соратники никогда не узнают, что творилось в голове этого человека. Но одно можно было сказать точно: он не боялся пойти на верную смерть в бою. Даже был рад ей. Схватив лёгкий меч хорошей работы и простой деревянный щит, обитый железом (надо сказать, заметно изрезанный, щит не был похож на серьёзную защиту, скорее на игрушку, на которой кузнец проверял свои инструменты), мужчина вышел из кузницы и неспешным шагом пошёл навстречу гибели. Вильгельм знал: его жизнь ничего никому не даст. Единственное, ради чего стоит существовать – возмездие. Помутневший рассудок Мюллера рисовал сцены кровавой резни с множеством вариантов развития событий. Вот он лишился головы, не успев занести меч, а вот целый десяток зверолюдов пал от его меча, после чего он сам рухнул наземь, получив удар грубым оружием в спину. Он не знал, какой из них был реален, и имели ли все эти представления хоть какой-то смысл. Да это не было важно.

По спине Мюллера пробежала дрожь. Безусловно, какая-то часть него боялась оказаться на растерзании тёмных тварей. Другая же, победившая, заставила его безумно и широко улыбнуться. Вильгельм поднял щит и меч вверх.

Никлас услышал ворчания библиотекаря, но не предал им значения и продолжил рассматривать фигуру, ещё несколько минут. Мысли же его были где-то далеко, возможно, в другом месте, возможно, в другом времени. Сумев совладать со своей меланхолией Штирманн понял, что его знакомство с библиотекарем полностью провалилось. Гайцхальс явно был не рад гостям, хотя, внешне выглядел вполне дружелюбно.  Можно сказать, что Никлас зря провёл половину дня, никак не продвинувшись в деле Ашаффенберга. Конечно, он до сих пор был уверен, что барон слишком горячится из-за ерунды. Но дело есть дело, к тому же, ему обещали заплатить.

Решив, наконец, покинуть библиотеку и встретиться с кем-нибудь из своих коллег Штирманн пошел к выходу когда…

Зазвучал сигнальный колокол. В тишине библиотеки он был слышен лучше, чем в остальном здании, потому мужчина легко смог уловить его. Он не был ветераном, что встают по первому зову, и драка с мутантами его не привлекала, но, как и во время путешествия, Никлас был готов сражаться. Не сказав ни слова он вышел из библиотеки, после чего быстро пошёл на выход из здания.

Краггил, крепко удерживая свой мушкет, вместе с тремя солдатами, удерживающими свои длинные мечи, выскочили вперед. За ними на подходе Бальтазар, Никлас и Мюллер. С ужасом все герои и солдаты замечают, что ворота не заперты. Один из наемников к этому времени спустился со стены, он схватил защелку и попытался закрыть ее, но увы, ворота распахнулись. Несколкьо зверолюдей ворвались во двор, размахивая своими ужасными самодельными палицами и издавая леденящие пробирающие до костей вопли. Наемник, что находился у ворот в этот момент, мгновенно упал на землю. Зверочеловек с отвратительной козлиной головой, весь покрытый клоками масленой слипшейся от грязи шерсти и длинными уходящими за спину рогами, наступил на несчастного своим огромным копытом и с невероятной силой обрушил булаву на его голову. Жуткий звук, отвратительный хруст раздался по всему двору, на мгновение заглушая вопли людей и мутантов.
Краггил возвел свое оружие, отводя затвор назад, а затем направляя его прямо на приближающегося врага. Отвратительная женщина мутант с отростком в виде звериной лапы под левой рукой и острым извивающимся во все стороны хвостом, мгновенно приблизилась к гному, замахиваясь своим оружием. Ее старое изношенное платье, полностью покрытое грязью, волосы распушились и разлетелись во все стороны.
- Гримнир! – закричал Гримлиссон, не теряя времени, нажимая на спусковой крючок.
Механизм затвора щелкнул, ударил по кремнию, создавая искру. Тяжелый мушкет изрыгнул поток пламени, скрывая под собой недостаточно быстро подобравшегося противника, акустическая волна разлетелась во все стороны, приглушая крики и шум битвы. Тяжелая свинцовая пуля проделывает дыру в грудной клетке мутанта, и она с воплем валиться на землю, однако, чертовка, не погибает и успевает взмахнуть своим хвостом, обматывая им ногу гнома и сбивая его с ног. Рухнув на землю, Краггил ударился затылком, в голове все слегка потемнело, закружилось, он издает болезненный хрип. Женщина, раненная и ослабшая, из последних своих сил, подгоняемая всей свирепостью и злобой самой темной природы, взбирается на грудную клетку гнома, пытаясь укусить его. Однако, Гримлиссон, несмотря на свое состояние, успевает поймать ее голову. Женщина забилась в судорогах, щелкала своими клыками прямо перед лицом гнома. Огромные, волосатые, мускулистые руки гнома, словно тиски, сжимали ее голову. Мутант цеплялась за его доспехи и одежду, звериная лапа схватила Краггила за лицо. Он отчетливо почувствовал как в его толстую кожу вцепились когти. Взмолившись предкам, собирая все свои силы, он резким движением рук сворачивает ей шею. Затем, сильным движением скидывает обмякшее, бездыханное тело мутанта в сторону. Вся его одежда была покрыта кровью, на суровом крепком лице застывала кровь, ярость переполняла гнома и обжигала его изнутри. Сняв с пояса свой боевой топор, он схватил мертвое обожженное тело мутанта за ее пышные и длинные волосы и с невероятной силой ударил по шее, отсекая ей голову.

Тема закрыта. Продолжение игры в [Только администраторы имеют право видеть эту ссылку].